Кавказская пленница или как украсть невесту. Похищение невесты на Кавказе – красивый обычай или ужасный пережиток времени

пт, 07/02/2014 - 15:42

Похищение невесты - практика насильственной женитьбы, распространённая в средней Азии, которая до сих пор практикуется в Киргизии. Трудно поверить, но в настоящее время почти две трети всех браков в Киргизии являются результатом варварского похищения. В республике ежегодно крадут не менее 15 тысяч девушек, которых впоследствии принуждают вступить в брак против их воли.

Мужчина проходит по жилому кварталу с горами на заднем плане.

Майрамгуль, 19-летняя жительница киргизского села Аксы, чью фамилию ее родители попросили не называть в СМИ, только недавно оправилась от перелома ноги и психического потрясения. Травму девушка получила, когда пыталась скрыться от троих пьяных мужчин, преследовавших ее по сельской улице на автомобиле, рассказывает киргизский правозащитник Илья Лукаш.

Загнав жертву в угол между домов, водитель сбил ее, после чего Майрамгуль затащили в машину и отвезли в дом будущего мужа, которого она видела впервые. Той же ночью девушка сбежала через окно и, пройдя с переломом около 10 км, вернулась домой.

Старшее поколение деревни за столом во время свадьбы. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

“Подобные картинки, напоминающие Средневековье, – обыденность для современного Кыргызстана, констатирует Лукаш. Традиция похищения невесты, сохранившаяся у многих народов лишь как шуточный свадебный ритуал, в этой стране превратилась в жестокую и преступную забаву.

“Например, едешь в маршрутке – увидел симпатичную девушку, – рассказывает Лукаш. – Звонишь своим друзьям: “Я такую девчонку приглядел, хочу ее украсть”. Когда дама выходит из автобуса, ее прилюдно хватают, и никто не реагирует”.

При этом, как в знаменитой советской комедии Кавказская пленница, девушка вовсе не хочет, чтобы ее похитили.

20-летняя Фарида борется с Тыхчыкбеком, который затащил ее с подругой в машину, чтобы похитить и вынудить ее семью выдать ее за него. «Я выйду за тебя. Просто отпусти меня сейчас», – кричит она. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Девушек затащили в машину и повезли показывать невесту родителям Тыхчыкбека. Таким же образом происходит большинство похищений молодых женщин в Кыргызстане. 80% узниц мужчины принуждают выйти за них замуж, и лишь немногим удается вырваться из плена. По данным киргизской правозащитной организации Open line, пятую часть невест злоумышленники крадут просто ради развлечения.

Родственники 26-летнего Тыхчыкбека ждут его у юрты после того, как он похитил студентку Фариду, на которой намерен жениться. Прежде чем похитить, он встречался с девушкой дважды. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Хотя по результатам опроса еще одной местной правозащитной организации Open line, пятую часть невест мужчины крадут просто ради развлечения, а если и создают семьи, то более половины из них распадаются в первый же год совместной жизни.

Высокий сезон отлова невест в Кыргызстане приходится на весну и осень – традиционно в этот период происходит и рост числа официальных бракосочетаний в стране.

Родственники 26-летнего Тыхчыкбека ведут Фариду в юрту после похищения. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Причем свадьба и ограничение свободы человека в сознании многих киргизов – понятия неразделимые, и исчезновение женщины у всех на глазах обычно не вызывает протеста. Так, в декабре 2012 года правозащитники Open line сымитировали похищение в центре Бишкека, возле здания филармонии. Двое молодых людей тянули “невесту” к машине, “жертва” взывала о помощи, и, притом что вокруг было немало людей, никто и не думал вступиться, хотя с девушкой обращались подчеркнуто жестко и грубо.

Старшая родственница жениха пытается убедить 20-летнюю Фариду выйти за него. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Столь низкий порог критичности к таким действиям у окружающих заложен в национальном характере, считает Анна Лянна, психолог, специализирующийся на насилии в отношении женщин. По ее мнению, соответствующее воспитание мальчики получают во многих киргизских семьях.

26-летний Тыхчыкбек с родственниками пытаются уговорить 20-летнюю Фариду выйти за него замуж. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

«Я обещаю, что ты будешь счастлива в будущем, так что, пожалуйста, выходи за меня», – говорит он. Она отвечает: «Как ты мог похитить меня? Ты же знаешь, что у меня есть парень. Даже если я выйду за тебя, любви между нами не будет».

20-летняя Фарида рядом с братом, который прибыл, чтобы спасти ее от семьи мужчины, похитившего ее на улице Нарына.

«Если моя сестра хочет остаться здесь, я не стану ее останавливать. Но посмотрите на нее, она плачет и говорит, что хочет уйти. Поэтому я забираю ее домой», – так обратился этот молодой человек к родственникам несостоявшегося жениха. В конце концов, ему удалось забрать сестру с собой.

Каждый год около 16 000 женщин выходят замуж за своих похитителей. В советские времена эта традиция похищения практиковалась реже чем сейчас, тогда обычно родители устраивали браки своих детей. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

18-летняя Айтилек в белом головном платке. Это символ того, что она поддалась желанию своего похитителя стать его женой. Мужчина похитил ее на следующий день после знакомства в Бишкеке. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

В отличие от кино, реальные истории не заканчиваются хеппи-эндом: жертвы обычая зачастую становятся наложницами и бесплатной рабочей силой в доме похитителя. Царящая в стране бедность лишь способствует распространению дикого обряда.

Согласно результатам исследований Института омбудсмена Кыргызстана, каждый год в стране похищают около 8 тыс. девушек, и большинство из них подвергаются насилию и побоям. 80 % своих узниц мужчины принуждают выйти замуж, а 20% удается вырваться из плена.

18-летняя Айтилек и ее муж Бактияф, похитивший ее на следующий день после знакомства в Бишкеке. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Вместе с тем, по данным МВД Кыргызстана, за последние 12 лет милицией было зарегистрировано всего 159 фактов похищения девушек, и, согласно милицейской статистике, уголовное дело возбуждается лишь в одном из 700 случаев.

Скудная статистика легко объяснима: большинство пострадавших и их родителей воспринимают дикую выходку как народную традицию, а не преступление, и не спешат обращаться в правоохранительные органы.

Одна из юрт во время свадебной церемонии. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

18-летняя Бахтыгуль, жительница Чуйской области, попросившая на называть ее фамилию в прессе, впервые увидела своего жениха, когда ее доставили к нему в дом. Предварительно Бахтыгуль схватили на улице и тащили, удерживая за руки и ноги.

По ее словам, “суженый”, оказавшийся вдвое старше ее, требовал согласия на женитьбу несколько дней, держа пленницу под охраной пожилых сообщниц – своих родственниц. После недели безуспешных попыток сбежать похищенная невеста отравилась найденными в доме сильнодействующими таблетками. Попав в реанимацию в состоянии комы, Бахтыгуль выжила, но на всю жизнь осталась инвалидом.

Из больницы напуганный похититель отвез Бахтыгуль к ее родителям, а через год женился на другой и уже успел обзавестись детьми. “Он остался ненаказанным, – сетует пострадавшая, – До похищения у меня был молодой человек, за которого я хотела выйти замуж. Но теперь я никому не нужна”.

Учитель истории в средней школе 24-летний Ахмат Касимбаев (справа) и его друзья разрабатывают план по похищению 22-летней Динары по пути к ее дому. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

По данным Центральноазиатского института свободного рынка CAFMI, в Кыргызстане сегодня до 20 % безработных (официально – лишь 8%), а уровень бедности составляет 36,8%. Для сравнения: в Украине – 14%, России – 13%, Чехии – 9%.

Большая масса молодых людей, которые не учатся и не трудоустроены, сосредоточена в сельской местности – как в горах, так и вокруг крупных городов. У многих есть небольшие частные дома, но живут они лишь своим приусадебным хозяйством. Обзавестись женой для этого маргинального контингента означает лишь получить бесплатную пару рабочих рук.

Весной девушки оканчивают школу, а в семьях потенциальных женихов уже подыскивают, кто будет пасти скот и выполнять домашнюю работу, рассказывает Римма Султанова, специалист по мониторингу киргизского Центра помощи женщинам.

22-летняя Динара противится тому, что старшая родственница человека, похитившего ее, пытается надеть на девушку белый платок. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Платок обозначает то, что она сдалась и готова выйти замуж. Через 3 часа она, наконец, сдалась и позвонила родителям, чтобы сказать, что останется с Ахматом. В тот же вечер Динара вернулась к себе домой. На следующий день Ахмад подарил ей кольцо и снова привез в свой дом.

22-летняя новобрачная Динара в платке – символе брака. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Динару похитил Ахмат, который хотел на ней жениться. 5 часов она ему отказывала, но потом согласилась. «Я не очень хорошо знала Ахмада и не хотела оставаться здесь», – говорит Динара.

На следующий день после того, как Динара приняла предложение Ахмата, родственники Ахмата собрались, чтобы помолиться за свадьбу в доме ее семьи. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Утром перед свадьбой 24-летний Ахмат – жених – тащит овцу, приготовленную специально для этого случая. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

«Я искал нужную женщину целый год и был во многих местах, но так и не нашел ту самую. Я увидел Динару за 10 дней до того, как похитил, на базаре. Тогда подумал, что хочу жениться на ней». (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Родственники и друзья Динары помогают ей надеть фату в день свадьбы. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Динара и Ахмат молятся на свадьбе. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Новобрачные Динара и Ахмад веселятся в своей комнате в первую неделю совместной жизни. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Динара отдыхает от домашней работы на кухне в первую неделю семейной жизни с Ахматом. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Новобрачная Динара в доме своего мужа. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Рисунок пары в традиционных киргизских костюмах. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

К ала-качуу – традиции красть невесту – в старину в Кыргызстане прибегали в основном бедные молодые люди – те, кто был не в состоянии выплатить калым, то есть выкуп родителям невесты, рассказывают историки. Другая категория – женихи, имеющие влиятельных родственников, но желающие жениться на девушке из бедного сословия. Похищение было способом придать узаконенный вид брачным отношениям.

В обоих случаях обряд выглядел вполне пристойно и даже красиво: невесту наряжали в лучшее платье, она должна была сама выйти навстречу жениху – например за водой к ручью, где ее уже поджидали кунаки жениха. Родители обеих сторон заранее знали о готовящейся церемонии.

В советское время обычай подзабыли, а с распадом СССР и пробуждением национального духа ритуал снова вошел в обиход, правда, в извращенном виде. Впрочем, прослойка киргизов, занимающихся охотой на женщин, осталась прежней – это, как правило, люди небогатые, подчеркивают местные правозащитники.

18-летняя Чолпон сидит за занавеской в ожидании гостей на свадьбу. Двумя днями ранее ее похитил Аман. Чолпон видела Амана раньше, но они даже никогда не разговаривали.

«Когда меня привезли сюда, я отказывалась 6 часов. Но для киргизской женщины, если ты вошла в дом мужчины, уходить грубо, к тому же, старшие женщины уговаривали меня остаться. Наша традиция – уважать старших. Поэтому я в итоге сдалась». (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

18-летняя Чолпон и ее будущий муж Аман молятся во время свадебной церемонии. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

18-летняя Чолпон в своем новом доме – доме ее нового мужа Амана. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Новобрачные Чолпон и Аман. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

26-летняя Эльвира Касымова со своей 2-летней дочерью Адинай. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Из-за домашнего насилия она покинула дом своего мужа Азамата и теперь живет со своими родителями. Таксист Азамат похитил ее в 2004 году. Он привез девушку к себе домой и насильно удерживал ее там, принуждая к замужеству. Касымова рассказывает, что ее убеждали остаться с женихом и родственники Азамата. На выходе из дома они рассыпали хлебные корки – по традиции, наступивший на хлеб навлекает на себя проклятие.

«Я до этого никогда не встречала Азамата и не хотела выходить за него, но его старшие родственницы продолжали уговаривать меня. В Кыргызстане считается грубостью перешагивать через гостеприимство, и если женщина вошла в дом мужчины, она больше не считается чистой. Поэтому, чтобы избежать скандала, я сдалась. Теперь, когда я покинула дом мужа, я начала ходить в медколледж. Я хочу развестись и в будущем стать медиком».

Самая старая пара в поселке Салуу. 83-летний Эшен и его 82-летняя жена Турсун. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Эшен похитил Турсун в сентябре 1954 года. «Нам не нравится современный способ похищения невест, – говорят они. – Мы хорошо знали друг друга и обменивались письмами с признаниями в любви перед похищением. Сейчас же молодые люди просто похищают девушек, а это не наша традиция. Сегодняшнее несогласованное похищение – просто модная выходка».

Динаркул держит фотографию своей 19-летней дочери Урус Касымбай, которая покончила с собой после того, как ее похитили. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Урус училась на журналистку, и у нее был парень, за которого она хотела выйти замуж. Ее похитил 34-летний незнакомец, но через два дня ее родственникам удалось ее освободить. И все же на следующий день девушка покончила с собой. «Моя дочь была очень умной и веселой. Я против похищений невест в Кыргызстане», – говорит ее мать.

Мама (сидит справа), сестра (в центре) и парень (слева) Урус Касимбай скорбят на ее могиле. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Судья Сабир Суданбеков проверяет документы во время слушания дела. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Эксперт заключает, что малограмотные сельские жители не знакомы с законами и не только не осознают тяжести этих преступлений, но и косвенно их покрывают. Так, по рассказу правозащитника, мать девушки, которая убежала из дома жениха, встретила ее пощечинами и со словами: “Ты опозорила нашу семью этим бегством”. Она отказалась принять дочку, сбежавшую от злоумышленников, и заставляла ее вернуться в дом жениха.

Между тем уголовный кодекс Кыргызстана предусматривает даже отдельную статью за похищение женщины для вступления в брак вопреки ее воле. До недавнего времени она предполагала максимальное наказание – три года лишения свободы. С 2013-го срок увеличен до семи лет, а в случае, если жертва несовершеннолетняя, – до десяти лет. Тем не менее как раньше, так и сейчас похитители невест редко попадают за решетку.

Подсудимый 34-летний Сейтбек Имонакунов. (©Noriko Hayashi/Panos / LUZ)

Он похитил Урус Касымбай, и хотя через два дня после этого семья забрала ее обратно, она повесилась во дворе на следующее утро. Сейтбека приговорили к шести годам тюрьмы за похищение и изнасилование.

На современном Кавказе суда за похищение невесты не бывает практически никогда. Несколько лет назад в Чечне был введен штраф для похитителей – миллион рублей. Но желающих украсть приглянувшуюся девушку и жениться на ней это не останавливает.

Обычай похищения невесты древний. Он практиковался многими народами. В некоторых культурах его следы сохраняются до сих пор. Сейчас на Кавказе эта практика существует в трех основных вариантах.

Если девушку крадут ради шутки, при этом и родители молодых в курсе происходящего, и сами они осознают шутливость, то это - дань традиции. Иногда похищение совершается по сговору парня и девушки. В третьем же случае девушку действительно похищают помимо ее воли, при этом ее родственники могут быть также настроены против брака.

Отрицательное отношение к похищению имеется и в чеченском традиционном праве, адате. Согласно его нормам женщина должна иметь право выбора. Однако даже муллы часто женятся, похитив невесту. И у такого поведения есть причины.

Некуда деваться

Кавказские родители своих дочерей любят и выдавать замуж за первого, кто попросит их руки, не спешат. А часто жених уже назначен и отказывать ему не станут. Тогда мужчина может начать выслеживать понравившуюся ему девушку.

Когда она останется одна, ее насильно затаскивают в машину и увозят в заранее приготовленное место. Во многих случаях сам факт похищения – это уже пятно на репутации девушки, даже если ее удалось отбить или она смогла сбежать. Но если ее не нашли за ночь, то это уже практически гарантия брака. Родители редко принимают обратно дочь, хотя и такие случаи встречаются.

Порой попытки родственников вернуть девушку заканчиваются конфликтами с применением оружия. Если есть погибшие, то в этом случае просто закрыть глаза на ситуацию получается редко.

У девушек есть возможность сказать «нет» на религиозной церемонии бракосочетания, но пользуются ею единицы – и потому, что потом семья может отказаться от «запятнанной» дочери, и потому, что жених нередко угрожает убийством.

Но даже если девушка и возвращается домой, то на ней мало кто потом захочет жениться – в глазах традиционно настроенного общества она уже опозорена. Мужчины мотивируют свой отказ тем, что не хотят брака с девушкой, до которой дотрагивался кто-то еще.

Девушка, похищенная тем, кого она видеть в мужьях не желает, и отвергнутая родственниками, либо смиряется с такой ситуацией и дает согласие на брак, либо совершает самоубийство.

Для соблюдения видимости законности жених порой платит за девушку отступные. Семья, скорее всего, согласится и без них. Тайные свадьбы проходят редко.

По взаимному согласию

Иногда похищение выбирают и сами жених и невеста. Например, если родители хотят выдать дочь за выбранного ими жениха, а у девушки уже есть возлюбленный. В этом случае родительский страх того, что дочь будет опозорена, нередко играет молодым на руку, и они получают согласие на свадьбу.

На похищение «по согласию сторон» решаются и в том случае, если жених или невеста младшие в семье, а их старший брат или сестра еще не в браке. В этом случае полагается либо ждать свадьбы старшего сына или дочери, либо устраивать «вынужденное» бракосочетание, чтобы не допустить позора на всю семью.

Порой родители в курсе планирующегося похищения. Это происходит в том случае, если семья жениха или невесты испытывает материальные трудности. По традиции свадьба должна быть максимально роскошной, с участием всей родни с обеих сторон. А вот похищение дает возможность провести скромную церемонию, исключительно для официального оформления брака. Невесту театрально «крадут» по всем правилам, увозят в дом будущего мужа, а наутро туда отправляются ее родители.

В некоторых случаях жених и невеста оказываются в ситуации Ромео и Джульетты: если они происходят из враждующих родов, то похищение – это самый простой способ добиться брака. Конфликт в таком случае должны урегулировать старейшины.

Число заявлений в полицию по факту похищений ежегодно исчисляется на Северном Кавказе сотнями. Но перед судом предстают единицы. Остальные похитители становятся законными мужьями.

В 2013 году глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что в республике невест больше не воруют. Он же установил наказание для религиозных деятелей, участвовующих в похищении, – им грозит лишение духовного звания. Однако, несмотря на декларативные заявления местных властей и религиозных деятелей, до реального прекращения практики кражи девушек на Кавказе еще далеко.

Чаще всего кража невесты происходит по нескольким причинам:

1. В том случае, если это может решить финансовую проблему. Кража невесты полностью решает вопрос с выплатой калыма за дочь, который в ином случае обязателен.

2. Если девушка и ее родители против данного брака, или социальный статус парня намного ниже статуса невесты в обществе, и он уверен, что семья никогда не согласится выдать за него свою дочку.

3. Пожалуй, самый приятный вариант для всех сторон – когда решение о похищении взаимно. В силу некоторых обстоятельств, которые могут оказаться разными. Например, молодые люди нравятся друг другу, но родители не одобряют брак или уже подыскали своим детям более подходящих кандидатов.

Но не всегда похищение воспринимается одинаково. И если для одних девушек кража является проявлением влюбленности и серьёзных намерений, то для других это ничто иное как проявление дикости.

План похищения невесты

Как же происходит кража избранницы? В давние времена жених крал девушку и увозил ее на лошади. В XXI веке конь не обязателен, если только железный, а само похищение могут провернуть друзья и родственники. Главное, чтобы держалось все в строжайшем секрете.

Выбрав подходящий момент, когда девушка остается одна (чаще всего это дорога домой из университета или работы), друзья крадут невесту и увозят ее в дом жениха (если родители осведомлены об этом). Там она должна будет провести ночь, может, даже и не одну. Все зависит от того, насколько быстро удастся вытащить из нее согласие.

Украденную девушку успокаивают и уговаривают выйти замуж за похитителя, приводя всевозможные аргументы и рассказывая о хороших качествах жениха (например, авторитетность, богатство и др.)

Оставшись в одном доме с похитителем, на утро девушка должна сделать выбор: согласиться на брак или отказаться. Последний вариант может привести к семейной вражде. Вариантов тут, кстати говоря, немного: у девушки, котору украли, репутация уже является запятнанной.

В случае получения положительного ответа от девушки молодые просят одобрения брака у ее отца. Возможно такое, что родители сразу не согласятся и не примут зятя, но после рождения первенца его прощают и принимают в семью.

Если говорить о мнении религиозных деятелей, они не считают кражу наилучшим методом создания семьи: ведь не всегда такие истории заканчиваются благополучно.

Смотри, чтобы тебя не своровали! - смеется мой приятель, махачкалинец Артур. - У нас тут каждую неделю говорят о таких случаях. На днях, вон, пропала Амина, соседка моя с пятого этажа. Молодая современная девочка. Учится в мединституте на первом курсе. Сама она аварка, а украл ее кумык. Родители не отдавали за него, вот и умыкнул.

Кажется, что в вопросах брака в Дагестане время остановилось. В остальном здесь XXI век: на улицах девушки в мини-юбках и топах, они встречаются с мальчиками, некоторые даже курят в открытых кафешках. Клубы, дискотеки, торговые центры, модные показы - в общем, цивилизация. И на фоне этой внешней светскости «мешок на голову» выглядит совсем дико.

Вообще, Дагестан, пожалуй, наиболее самобытная республика на Кавказе. Ее уникальность в том, что на сравнительно небольшой территории живут более 30 народностей, и все этносы принадлежат к разным языковым группам. В городах говорят только на русском, потому что, например, для аварца лезгинский язык - это абракадабра. Так же, как и для кумыка даргинский. Но вот уже много веков они умудряются не воевать, пока дело не касается межнациональных браков.

Это главная причина, по которой приходится воровать невест, - рассказывает нам Эльдар Иразиев. Эльдар в Махачкале звезда - популярный кавээнщик, актер, радиоведущий, мастер розыгрышей. В небольшом уютном кафе он угощает меня «чуду» (аналог чебуреков, только выпекают их на сухой сковороде и смазывают сливочным маслом).

Эльдар тоже жертва традиций.

«Раньше воровали, потому что парень мог влюбиться в девушку из клана, более высокого по социальному статусу. Потом воровали из-за межнацио-нальных споров - ведь почти у всех этносов принято выдавать дочерей за выходцев из своего родового села. Ну, а сейчас похищать невест стали из-за отсутствия денег»

Это было два года назад. Я, наверное, тогда был не столь популярным, - говорит он с досадой. - Мне нравилась девушка. Я кумык, она аварка. Ей было 17, мне - 24. Ее родители уже дали слово другим людям.

Недавно Духовное управление мусульман Дагестана (ДУМД) устроило собрание алимов. На нем было решено, что в дагестанских мечетях шариатский брак - никях (он совершается в первую очередь, загс - дело второстепенное) - между сбежавшими влюбленными заключать не будут

Чтобы было понятней: процесс сватовства в Дагестане очень затяжной. Сначала родственники парня выясняют у родственников девушки, возможен ли между ними брак. Родственники девушки, поговорив с ее родителями, либо дают согласие, либо отказывают родителям потенциального жениха в дальнейшем общении. В случае положительного ответа папы и мамы встречаются в доме будущей невесты. Обсуждают погоду, родню, занавески - что угодно, и после многочасовой беседы ни о чем наконец переходят к главному.

Воруют в основном старшеклассниц - для них каждая прогулка по улицам села может стать роковой. Перед свадьбой, конечно. Воруют свои же, троюродные братья или дяди: у мугинцев, как почти у всех дагестанцев, браки между родственниками - обычное дело

Родители девушки говорят, что желающих посватать их дочь, в общем-то, много, но если родители юноши так настаивают, они обещают не отдавать дочку за другого, то есть дают слово. После этого девушка уже считается несвободной.

Я очень сильно рисковал, поскольку похищал несовершеннолетнюю девушку, - продолжает Эльдар. - Но все же я пошел на этот риск. Потому что любил. И знал, что и она меня любит. Я предложил подвезти ее до дома. Она села в машину, и я увез ее из города. Были слезы, она плакала, и мне два часа пришлось ей объяснять, что это единственный выход из положения. Неделю нас искали. Много было шума. В общем, «ищут пожарные, ищет милиция»… А в это время я еще ее родне по телевизору глаза мозолил.

Эльдар заразительно смеется. Но тогда популярность ему не помогла. Национальный фактор оказался сильнее звездного. Родители девушки так и не смирились с тем, что их дочь украли. Даже больше: они ее вернули.

Я не хотел отпускать, но ее мама серьезно заболела, и если бы с ней что-нибудь случилось, то моя девушка мне этого не простила бы. Поэтому я ее отпустил. Но при условии, что ее семья, как только маме полегчает, позволит нам прийти к ним с миром, по-человечески сосватать и сыграть свадьбу. Устроить маслиат, в общем.

Маслиат - это такой обычай примирения. И не только, когда речь идет о краже невест, а всегда, когда аксакалы одного рода и аксакалы другого рода после долгих обсуждений приходят к общему решению. Как правило, к положительному. Вот и Эльдару обещали, что вопрос со свадьбой будет решен. Но на деле оказалось, что это была всего лишь приманка для девушки.

Я ждал целый год. И настаивал на том, чтобы сделать маслиат. Но люди зациклились на своей национальности! Они обо мне даже слышать не хотели! Настолько, что клялись: даже если Всевышний спустится с небес и попросит примириться, то они и ему скажут нет.

Возможно, не сейчас, а потом, когда пройдут годы, они осознают свою ошибку. Ведь в Дагестане однажды похищенной и вернувшейся в дом отца девушке очень трудно выйти замуж. Кража - это пятно позора не только на семью, но и на весь род.

Как сложилась судьба его возлюбленной, Эльдар не знает. Знает только, что замуж она так и не вышла. Он же продолжает расти в профессиональном плане. Недавно его пригласили сниматься в российском сериале. Пока что на второстепенную роль, но Эльдар надеется, что однажды он получит главную и попадет на большой экран.

И тогда я утоплю их в слезах. Людей, которые так больно меня ранили.

Позор, потому что сбежала

Вветхой беседке во дворе обычной махачкалинской пятиэтажки сидят взрослые мужчины. Здесь соседи - это почти родня. Пришла весна. Тепло, а значит, можно в беседке у подъезда сыграть в шахматы и поговорить о жизни.

Скажите, а почему в Дагестане кража девушки считается позором? Ведь, например, в соседней Чечне это - предмет гордости для семьи, - интересуюсь я у них.

Понимаешь, дочка, - объясняет мне дядя Ахмед, гладко выбритый седой мужчина лет пятидесяти в белой тюбетейке и с четками, - раньше это и у нас считалось предметом гордости. Если твою дочь своровали - значит, за нее воюют, значит, она достойная невеста. А сейчас времена поменялись… - Несколько минут дядя Ахмед молчал, пока из минарета мечети, что в соседнем квартале, звучал азан (призыв к молитве). - Сейчас редко когда воруют, в основном девочки сами убегают. И одна мысль о том, что завтра, не дай бог, его дочку украдут, сводит любого отца с ума.

Потому что все будут говорить: сама сбежала. Вот это позор. Сама, понимаешь? Значит, ни отец, ни мать не смогли

достойно воспитать свою дочку.

Когда мужчины разошлись по домам, в беседку зашла немолодая женщина с маленькой девочкой на руках. Высокая, статная, с ярко-голубыми глазами, с ухоженным лицом и руками.

Здравствуйте. Меня Хадижат зовут. Я слышала, вы про похищения невест интересуетесь. Можно, я скажу?

Конечно!

Знаете, случаи ведь разные бывают. Вот три года назад парень с нашего двора увидел в городе девушку и сразу влюбился. Хотел прийти посвататься, как положено, а оказалось, что у нее свадьба через четыре дня. Я спросила его тогда: «Что будешь делать, сынок?» - и он сказал: «Я влюбился и все! Ну что теперь делать? Воровать!» Так и украл.

Как так украл? Из дома?

Не-ет! Она возвращалась с подружками из института. Парень собрал друзей, подъехали. Пока одни друзья держали подружек, другие схватили и посадили ее в машину.

И что потом?

А потом война. Три клана почти год выясняли отношения. Сторона ее жениха, за которого она должна была выйти замуж, обзывала девочку последними словами, мол, такая-сякая, сама сбежала, любовь на стороне крутила, непорядочная. В это время семья этой девушки проклинала нашего соседского парня, который, украв ее, опозорил честь рода. Родственники нашего соседа всеми способами пытались устроить маслиат, но ничего не выходило. Так что ему ничего другого не оставалось, как уехать вместе со своей женой из Дагестана, чтобы хоть как-то скрыться от преследований обиженных сторон.

А как у них сейчас?

Говорят, живут в Ставрополе. Счастливы, дочка у них родилась, - Хадижат погладила русые кудри своей внучки. - Я вот тоже за свою внучку боюсь… Я и за дочку все время переживала. Воспитывала ее, как могла, и молилась каждый день, чтобы с ней такого не случилось. Трудно пережить такой позор.

Эконом-вариант

По рассказам дагестанцев, в последнее время девушки действительно больше сами сбегают. Но бывают и случаи дерзкого воровства. Правда, иногда доходит до смешного. Однажды шли по улице три девушки. Подъехали парни. Один схватил потенциальную невесту, а его друзья пытались удержать ее подружек. Но те, не растерявшись, сняли туфли на острых шпильках и ну ими дубасить доблестных горцев. Крики, вопли, но парням все же удалось умыкнуть жертву. И только в машине, внимательно присмотревшись, жених понял, что украли не ту. Но выхода не было, пришлось жениться. Таков обычай.

Но обычай ли это вообще? - главный научный сотрудник отдела этнографии Института истории и археологии Дагестанского научного центра РАН Мамайхан Агларов разводит руками. - Обычай - это то, что разрешается. Есть, например, обычай гостеприимства: гостя надо встретить, накормить, спать уложить, оказать ему внимание и почет. Или когда младшие по возрасту встают, если в дом заходит старший. Обычай - это то, что можно. А похищать-то ведь нельзя! Но похищения тоже бывают разные: насильственные и с согласия девушки.

В маленьком кабинете этнографа скрипучие полы и старый шкаф, доверху забитый книжками по истории и происхождению разных дагестанских этносов. Мамайхан временами задумывается и о чем-то еле слышно рассуждает сам с собой. А потом оглашает выводы:

Это не обычай! Это такая форма брака. Есть нормальная форма: пришел - сосватал - женился. А это - форма вынужденная. Раньше воровали, потому что парень мог влюбиться в девушку из клана, более высокого по социальному статусу. А выдавать дочерей в семью ниже рангом не принято. Потом воровали из-за межнациональных споров - ведь почти у всех дагестанских этносов принято выдавать дочерей за представителей не просто своей национальности, а даже выходцев из своего родового села. Ну, а в последнее время похищать невест стали из-за плохого финансового состояния.

В общем, это такой эконом-вариант женитьбы. После того как родители невесты дали слово, следует само сватовство. Оно сопровождается большими денежными тратами: невесте нужно принести много золота. Семья жениха наизнанку вывернется, чтобы не оплошать перед родней девушки. Всех нужно одарить дорогими подарками и, самое главное, принести калым - традиционный выкуп за невесту. Нынешняя такса калыма - $2 тыс. как минимум. Если принесешь меньше - подумают, что жених бедный. И это только затраты на обряд сватовства. Потом родня жениха приносит невесте чемоданы. В них должна быть одежда для девушки на все случаи жизни - от халата до норковой шубы, от домашних тапочек до ультрамодных сапожек. На это также в среднем тратят $3–4 тыс. В свою очередь родители невесты закупают приданое: мебель для кухни, спальни и гостиной, занавески, люстры, пледы, одеяла, подушки, матрасы, бытовую технику, посуду в сервант и для ежедневного пользования и еще кучу домашней утвари, вплоть до пластиковых тазиков всех размеров. Все это надо сделать обязательно! А потом еще и свадебное торжество влетает в копеечку: в Дагестане свадьба на 300 человек считается маленькой - 500–700 гостей в среднем. И тысяча приглашенных здесь никого не удивляет. И это, представьте, притом что средняя зарплата в республике составляет 6–7 тыс. рублей!

Когда невесту похищают, весь этот процесс упрощается, - объясняет профессор Агларов. - Достаточно только добиться примирения, чтобы получить разрешение у отца невесты на заключение мусульманского брака между молодыми. Многие даже свадьбу потом не играют.

Похищение девушки - это всегда оскорбление для семьи. Поэтому из этого праздника не делают.

Имамы сказали нет

Примирителями во все времена были религиозные деятели - алимы, имамы. В урегулировании конфликта заинтересована, прежде всего, сторона похитителя, потому что обесчещенный род девушки может сгоряча начать мстить. Поэтому родня парня отправляет алимов и аксакалов на переговоры: уважение к религиозным деятелям и пожилым людям позволяет по крайней мере разговаривать без драки. Как правило, они извиняются за поступок сына (племянника, брата) и просят не мстить, а наоборот, породниться и жить в мире и согласии. Родители девушки могут долго не соглашаться, но в большинстве случаев примирение рано или поздно происходит.

Правда, сейчас религиозные деятели в Дагестане объявили похитителям войну. Недавно Духовное управление мусульман Дагестана (ДУМД) устроило собрание алимов. На нем было решено, что в дагестанских мечетях шариатский брак - никях (он совершается в первую очередь, загс - дело второстепенное) - между сбежавшими влюбленными заключать не будут.

Мы апеллируем не к чести и совести. Мы ссылаемся на аяты и хадисы, - объясняет нам заведующий экономическим отделом ДУМД Магомед Магомедов. - Потому что в исламе браки без согласия родителей запрещены. При заключении брака должны присутствовать представители отцов девушки и парня.

В качестве примера Магомед привел недавний случай, когда парень украл девушку, но ни один имам в Дагестане не согласился заключить между ними никях. Месяц они скитались по всей республике в поисках мечети, где их поженят, но так и не нашли. Девушку пришлось вернуть родителям, поскольку жить без никяха - значит всю жизнь прелюбодействовать.

Ну а если у людей любовь, чувства, а национальность или социальная принадлежность мешают? Родители против, алимы брак не регистрируют… Это же сломанные судьбы!

А где гарантия, что у них будет счастливая жизнь? - отвечает Магомед вопросом на вопрос. - Маловероятно, что этот брак будет крепким. Потому что родители изначально не были согласны. Они пережили нервное потрясение, испытали чувство позора. После всего этого они вряд ли примут зятя, который никогда не станет для них родным.

Ну, а вдруг этот брак будет крепким? - не унимаюсь я.

Мы не можем ориентироваться на «вдруг». При распаде брака, заключенного с согласия родителей, у девушки есть почти 90-процентная гарантия, что она снова выйдет замуж, потому что мнение о ней останется хорошее. Потенциальные мужья рассуждают так: это порядочная девушка, она нормально вышла замуж, но не сложилось - видно, не судьба. А ворованная невеста, считается, что сама сбежала, дала повод, была бы порядочная, ее бы не своровали. Когда такой брак распадается, говорят: так вам и надо, слушались бы родителей, ничего подобного бы не случилось. И мало кто потом захочет жениться на такой девушке - даже если она кому-то сильно понравится, его остановят разговоры окружающих о ее непорядочности.

Я вышла из ДУМДа в смятении. С одной стороны, я согласна с представителями духовенства. Но, с другой, ведь есть же причины, вынуждающие молодых людей идти на этот шаг? Очень рискованный, между прочим. Ведь в некоторых дагестанских селах сватают еще с колыбели. Кольца, конечно, детям не надевают, но слово дают. А потом дети вырастают и влюбляются в других. Но слово дороже, и выходить замуж или жениться приходится на том, с кем помолвлен с детства.

Меня везет Иса, ему на вид лет 65. На голове у него тюбетейка, на зеркале заднего обзора висят четки, - сразу видно: человек верующий.

Вы слышали, что алимы ДУМДа издали официальное постановление, чтобы имамы не регистрировали браки со сбежавшими или ворованными девушками? - интересуюсь я у него.

Нет. Кто так решил? Алимы? - с виду спокойный дедушка вдруг меняется в лице. - Да не имеют они права что-то разрешать или запрещать имамам. Есть только Коран, Аллах и пророк Мухаммед! В Коране четко прописано, какие браки можно регистрировать, а какие нет. Про сбежавших или ворованных невест там нет ни слова. А ДУМД лучше бы с саунами боролся.

Сауны в Дагестане - главные притоны разврата. О том, что в них творится, ходят легенды. «Да чтоб ты на путане из сауны женился!» - самое страшное проклятие в адрес мужчины. Бывали случаи, когда отцы, заказывая себе девочек, натыкались на своих дочерей или племянниц. Приличные девушки в Дагестане в сауны не ходят. Не потому что им запрещено париться, а потому что, не дай бог, кто-то увидит их выходящими оттуда - доказать, что ты не проститутка, будет просто невозможно.

Бороться с саунами здесь не может никто - секс-услуги существуют почти легально, под «крышей» правоохранительных органов. Одно время большая группа людей просила алимов из ДУМДа хоть как-то повлиять на ситуацию с саунами, но решили не связываться. Зато они запретили в Махачкале концерты Бориса Моисеева и группы «Тату».

Роль примирителей теперь взяли на себя милиционеры и прокуроры. Подполковник милиции Имамутдин Темирбулатов 10 лет проработал в отделе по борьбе с оргпреступностью. Последние годы он возглавлял отдел по борьбе с похищениями людей. Из чеченского плена освободил 157 человек, а вот из рук невестокрадов - почти никого.

80% таких историй заканчиваются хорошо, то есть люди женятся, - рассказывает Имамутдин, которому неоднократно приходилось выступать в роли миротворца. - Почти во всех случаях родители девушки сразу обращаются в милицию, возбуждается уголовное дело. Потом выясняется, что девушка сама была не против того, чтобы ее украли, а в таком случае закон не был нарушен. Мы тратим очень много времени на то, чтобы примирить два враждующих рода, чтобы не стреляли, не дрались, не ругались. Большинство дел о похищениях даже не доходит до суда, не то чтобы кто-то за такое сел.

В советское время в Уголовном кодексе была отдельная глава «Преступления, составляющие пережитки местных обычаев». В нее входили статьи о похищении невест и о кровной мести. По новому УК РФ, принятому в 1996 году, наказывать за обычаи нельзя. Есть только статья 126 «Похищение человека», но в примечании к ней сказано, что «лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». В большинстве случаев избежать наказания позволяет как раз это примечание.

Любовь поэта

Автор 12 книг, член Союза писателей России, аварский поэт Махмуд-Апанди украл невесту 35 лет назад. С тех пор много воды утекло. Махмуд-Апанди переехал из села в Махачкалу. Вырастил двоих детей и сейчас растит четверых внуков. В мансарде двухэтажного дома у поэта свой кабинет - маленькая комната со скошенным потолком. Здесь его рабочий стол, несколько полок с книгами, железная кровать советских времен. На стене - детские рисунки, подарки внуков на 23 Февраля, а на столе - стопка желтых листов черновика единственной книги, написанной на русском языке и прозой, - «Прости, сынок». Это разговор Махмуда-Апанди с матерью, которую он волею судьбы не видел 17 лет.

Мне неудобно рассказывать о себе, как-то нескромно, - не поднимая глаз, поэт протягивает мне черновик своей книги. - Там все написано, я матери рассказываю свою жизнь.

Но мне очень хотелось с ним поговорить. Главным образом о любви. Потому что в его глазах огонь любви горит до сих пор, а что было 35 лет назад, даже представить трудно. Махмуд-Апанди влюбился в свою будущую жену Залиху, когда ему было всего 16 лет. Она тогда училась в 7-м классе.

Я караулил ее, когда она шла с кувшином за водой на родник, а она, как только узнает, что я приехал в село, даже из дома не выходила! Как меня увидит, сразу убегает домой другими переулками. Все мои письма и открытки выкидывала, даже не читая.

Махмуд-Апанди ушел служить в армию, и однажды получил письмо от своего друга Шамиля, в котором тот сообщил, что родители Залихи дали слово другим людям, а дедушка Махмуда подыскал ему другую невесту. Апанди отпросился у командира в отпуск, чтобы решить свою судьбу. В село он приехал так, чтобы никто не узнал. Остановился у Шамиля, разработал план, как ему тайно встретиться с Залихой, чтобы узнать, за кого же она хочет выйти замуж. Шамиль попросил Залиху принести им воды с родника: в дагестанских селах за водой ходят только женщины, а у Шамиля не было никого, кроме старой бабушки. Залиха отказать не могла и принесла кувшин воды в дом Шамиля, где ее поджидал Махмуд-Апанди. Разговор был короткий: он спросил, хочет ли она за него замуж; она призналась, что всегда его ждала, но родители уже дали слово другим - и пути назад нет. Залиха заплакала и ушла.

Оставался только один выход - похитить, - продолжает поэт. - На следующий день в сельском клубе было мероприятие. Уже выходя из дома, мой дедушка дал мне наказ не приглашать Залиху на танец. Сказал, что она уже чужая невеста. Я кивнул головой и пошел.

В здании клуба собралось все село. Была там и Залиха со своей семьей и семьей своего жениха. Танцевали, конечно, не твист, а лезгинку. По обычаю на танец приглашают цветком: парень передает девушке цветок, она, станцевав один круг, она должна передать его другому парню, а тот приглашает следующую. Махмуд-Апанди пригласил Залиху на танец, но станцевал с ней не один круг, а несколько. Его друзья громко хлопали и свистели, и под это шумовое сопровождение Махмуд-Апанди в танце подвел девушку к выходу, схватил и выбежал с ней на улицу. Там его уже ждал одноклассник на машине. Невеста отбивалась, как могла, даже потеряла платок и туфлю.

Если бы это случилось не на глазах у всех, то мою маму просто убили бы злые языки и сплетни, - признается Залиха.

Почти год, пока Махмуд-Апанди дослуживал в армии, длилось примирение. Залиха все это время жила у его родственников.

Я воевал против горских законов. Я воевал за свою

любовь, - говорит поэт.

И, видно, не зря воевал. Они с Залихой до сих пор живут душа в душу.

Мугинские истории

Селение Муги Акушинского района находится высоко в горах, в 130 километрах от Махачкалы. Здесь воровство невест приобрело размах эпидемии: каждую неделю только и слышны разговоры о том, что опять кого-то украли. Воруют в основном старшеклассниц - для них каждая прогулка по улицам села может стать роковой. Перед свадьбой, конечно. Воруют свои же, троюродные братья или дяди: у мугинцев, как почти у всех дагестанцев, браки между родственниками - обычное дело.

Завуч мугинской школы, преподаватель немецкого языка Патимат Багомаева в селе личность известная, здесь ее называют просто Патя-немец. Почти полвека назад ее тоже воровали, даже дважды: студентку факультета иностранных языков, с разрядами по спортивной стрельбе, гимнастике и парашютному спорту односельчане не могли не заметить. Но Патимат осталась верна своему жениху, а теперь мужу - ей дважды удалось сбежать. Сегодня в Муги Патя-немец - главный противник воровства невест. Старшеклассницы ищут у нее защиты, хотя бы в стенах школы.

С виду маленькая и худенькая пожилая женщина полна жизненной энергии. В течение шести минут она по мобильному телефону успела обзвонить полсела, и уже через полчаса в дом Патимат стали подтягиваться мугинки - молодые, взрослые, пожилые. У каждой из них своя история.

Почему похищают? - спрашиваю я у них.

Причина одна, говорят женщины - девочки тут на вес золота, и кто-то просто не успевает сосватать себе невесту. Так что мугинки в последнее время научились молчать о том, что их дочь за кого-то просватана. Иначе обязательно кто-нибудь другой сворует.

Почти 60 лет назад воровали и Уну Багомаеву. Старушка в национальном костюме по-русски почти не говорит. Свою историю она рассказывает на родном даргинском. Остальные женщины дружно переводят.

Во времена своей молодости Уна, как и многие сельчане, работала на картошке. Молодой тракторист, увидев ее, влюбился с первого взгляда. Но ее родители уже дали слово другим, так что трактористу пришлось ее воровать. Из подручных средств были только руки да ноги. Никаких коней, никаких машин. Он бежал с ней на руках с картофельного поля до ближайшего села. Там прятал в одном доме, пока родня не устроила примирение.

Еще одна мугинка, которую в селе называют Патя Черная из-за смуглого цвета кожи, женщина веселая.

Как сегодня помню, в такое же время, когда уже темнело, шла я за водой, - рассказывает она свою историю. - Накануне была свадьба брата, а в этот день все друзья приходили к нам на хинкал. Я тогда русский язык плохо знала, а ко мне подошли ребята и стали на русском со мной говорить. Я ничего не понимаю, меня хватают и сажают в машину. Я ору во все горло! Но моему жениху сказали тогда: не обращай внимания, так положено кричать, на самом деле она согласна.

Выхода не было: раз украли - значит, надо выходить замуж. Патя родила сына, сейчас он уже студент. Но с мужем развелась.

Не смогла полюбить. 9 лет жила с ним и не полюбила. Трудно было жить нам вместе - он говорил только на русском, а я - на даргинском. Он хотел, чтобы и я на русском говорила, все-таки мы в столице жили, а мне было трудно.

Сейчас Пате Черной 42 года. После долгих лет разлуки с мужем она решила, что их судьбы вновь должны соединиться.

Я уверена, что это случится на свадьбе нашего сына, - говорит она.

Почти все истории, которые я услышала в Муги, заканчивались хеппи- эндом. Хотя нередко похищение невесты становится причиной кровной мести. В Дагестане есть село Гимры - родина имама Шамиля. Гимринцы отличаются воинственностью и неумением прощать обидчиков. Особенно если дело касается матерей, сестер, дочерей. Тут кровь может проливаться не годами, а столетиями. В Гимрах рассказывают случай, который произошел почти 30 лет назад. Молодой гимринец украл свою односельчанку, которая была прсватана за другого. После долгих переговоров свадьбу им все же сыграли. Жили они счастливо, но недолго. Через шесть лет, когда никто уже не вспоминал об этой истории, все страсти утихли, родился ребенок, семьи дружили и частенько собирались вместе, родственники решили устроить какой-то праздник. В дагестанских селах нет посторонних людей, тут все друг другу родня. Вот и на том празднике был среди гостей обиженный некогда жених той девушки. Молодой человек предложил отвезти бывшую невесту с мужем домой. После долгих уговоров они согласились, но до дома так и не доехали: обиженный жених разогнался и сбросил свою машину в пропасть. Шансов выжить не было ни у кого. Это привело к кровной мести. Каждый месяц в селе хоронили молодых ребят: кто-то приходился родственником мужу той девушки, а кто-то - обиженному жениху. Остановить эту многолетнюю кровную месть не мог никто. Пытались вмешаться имамы, муллы, другие религиозные и политические деятели Дагестана, но семьи продолжают мстить друг другу до сих пор…

Фотографии: Сергей Максимишин для «РР»

В известном фильме «Кавказская пленница» похитители невесты оказались на скамье подсудимых. На современном Кавказе суда не бывает практически никогда, а вот похищения девушек встречаются все чаще. Несколько лет назад в Чечне был введен штраф для похитителей – миллион рублей. Но желающих украсть приглянувшуюся девушку и жениться на ней это не останавливает.

Нередко кражу девушки оправдывают мусульманскими традициями, но это не верно – ислам запрещает браки без согласия обеих сторон. Более того, многие мусульманские деятели настаивают, чтобы на обряде бракосочетания (никях) присутствовал и отец невесты. Отрицательное отношение к похищению имеется и в чеченском традиционном праве, адате. Согласно его нормам женщина должна иметь право выбора. Однако даже муллы часто женятся, похитив невесту. И у такого поведения есть причины.

Некуда деваться

По взаимному согласию

В 2013 г. глава Чечни Рамзан Кадыров заявил, что в республике невест больше не воруют. Он же установил наказание для религиозных деятелей, участвовавших в похищении, – им грозит лишение духовного звания. Однако, несмотря на декларативные заявления местных властей и религиозных деятелей, до реального прекращения практики кражи девушек на Кавказе еще далеко.